«Прогрессивный капитализм» — новые формулировки?
Свободный перевод тезисов от автора термина “Progressive Capitalism”, Лорда Дэвида Сэйнсбери, в прошлом министра науки и инноваций Объединённого Королевства:
Краеугольным камнем политической экономики прогрессивного капитализма является вера в капитализм. Но она также включает в себя три определяющие убеждения прогрессивного мышления. К ним относятся: решающая роль государственных институтов, участие государства в их улучшении – так как противоречащие друг другу интересы должны быть сбалансированы, и использование социальной справедливости в качестве важного показателя экономической деятельности страны. Социальная справедливость, определяемая как параметр, используется как мера производительности экономики в дополнение к темпам экономического роста и свободы рынка. Прогрессивный Капитализм показывает, как эта новая, прогрессивная политическая экономика может быть использована политиками и разработать программу экономических реформ для страны.
В итоге, прогрессивный капитализм описывает роль, которую государство должно выполнять в экономике, которая рассматривается как “enabling” (Прим. “включающая”, предоставляющая возможности, модель “государство-инициатор”), а не как командно-контролирующая роль традиционного социализма или минималистическая роль неолиберализма.
В течение десятилетий США и другие страны придерживались программы свободного рынка, которая в конечном итоге себя не оправдала, уверен нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц.
В своей статье на Project Syndicate он пишет, что неолиберализм после 40 лет действия в США и других странах не работает.
ИСТОРИЯ ВОПРОСА
Сегодня определяющим является вопрос о том, какой вид экономической системы наиболее благоприятен для человеческого благополучия.
Неолиберальный эксперимент ─ снижение налогов на богатых, дерегулирование рынков труда и товаров, глобализация ─ провалился. Темпы роста сейчас ниже, чем в четверть века после Второй мировой войны. После десятилетий застоя или даже падения доходов неолиберализм стоит объявить мертвым.
Чтобы добиться успеха, есть как минимум три основные политические альтернативы: крайне правый национализм, левоцентристский реформизм и прогрессивный левоцентризм.
Например, левоцентризм представляет неолиберализм с человеческим лицом. Его цель состоит в том, чтобы реализовать политику бывшего президента США Билла Клинтона и бывшего премьер-министра Великобритании Тони Блэра в XXI веке с незначительными изменениями в финансиализации и глобализации. Между тем, правый национализм отвергает глобализацию, обвиняя мигрантов и иностранцев во всех сегодняшних проблемах. Тем не менее, как доказало президентство Дональда Трампа, он привержен сокращению налогов для богатых, дерегулированию и сокращению или ликвидации социальных программ.
Третий лагерь защищает прогрессивный капитализм, который предполагает радикально иную экономическую повестку дня, основанную на четырех приоритетах. Первое: восстановить баланс между рынком, государством и гражданским обществом. Медленный экономический рост, растущее неравенство, финансовая нестабильность и ухудшение состояния окружающей среды – это те проблемы, которые порождаются рынком. Сам рынок их не преодолеет. Правительства обязаны ограничивать и формировать рынки с помощью охраны окружающей среды, здоровья, безопасности труда и других видов регулирования. Задача правительства состоит в том, чтобы делать то, что рынок не может или не будет делать: активно инвестировать в фундаментальные исследования, технологии, образование и здравоохранение своих составляющих.
Второй приоритет: признание того, что «богатство наций» ─ это результат научных исследований и социальной организации, позволяющей большим группам людей работать вместе на общее благо. Рынки играют решающую роль в развитии социального сотрудничества, но только в том случае, если регулируются верховенством закона. В противном случае люди могут разбогатеть, эксплуатируя других, а не создавая богатство с помощью изобретательности. Многие из сегодняшних богатых шли по пути эксплуатации. Их действия подкреплялись рентоориентированной политикой Трампа, уничтожающей основные источники создания богатства. Прогрессивный капитализм стремится к прямо противоположному.
Третий приоритет: решение растущей проблемы концентрированной рыночной власти. Используя информационные преимущества, покупая потенциальных конкурентов и создавая барьеры, доминирующие компании могут применять рентоориентированное поведение в ущерб всем остальным. Рост влияния корпоративного рынка и снижение власти трудящихся объясняют рост неравенства. Если правительство не займет более активную роль, чем предполагает неолиберализм, эти проблемы усугубятся из-за достижений в области роботизации и искусственного интеллекта. Четвертое: разорвать связь между экономической властью и политическим влиянием. Они усиливают друг друга, особенно там, где, как и в США, состоятельные люди и корпорации могут без ограничений проводить выборы. И пока США приближаются к абсолютно недемократической системе «один доллар ─ один голос», у системы сдержек и противовесов, необходимой для демократии, все меньше шансов на то, чтобы выжить: ничто не может ограничить власть богатых. Это не просто моральная и политическая проблема: экономики с меньшим уровнем неравенства работают эффективнее. Прогрессивно капиталистические реформы необходимо начинать с сокращения влияния денег в политике и уменьшения неравенства в богатстве.
Нет волшебного способа, который бы обратил вспять ущерб, нанесенный десятилетиями неолиберализма. Но всеобъемлющий план в рамках всего вышеописанного вполне может это сделать. Многое будет зависеть от того, насколько реформаторы будут решительно настроены на борьбу с такими проблемами, как чрезмерная рыночная власть и неравенство.
Также стоит сосредоточиться на образовании, исследованиях и других истинных источниках создания богатства. Необходимо защищать окружающую среду и бороться с изменением климата, предусматривать государственные программы, гарантирующие, что все граждане будут иметь достойные условия для жизни. Сюда можно отнести экономическую безопасность, доступ к работе, прожиточный минимум, медицинское обслуживание, достойное жилье, выход на пенсию, качественное образование для своих детей.
Все это возможно. Альтернативные варианты националистов и неолибералов гарантируют еще большую стагнацию, неравенство, ухудшение состояния окружающей среды и политическую нестабильность. А это приведет к крайне негативным результатам.
Прогрессивный капитализм ─ это не оксюморон. Скорее это самая жизнеспособная и яркая альтернатива идеологии, потерпевшей неудачу. Это наилучший шанс избежать нынешнего экономического и политического краха.
Неолиберальный эксперимент – снижение налогов на богатых, дерегулирование рынков труда и товаров, финансиализация, глобализация – стал полным провалом. Темпы роста экономики ниже, чем в первую четверть века после Второй мировой войны, а выгоды этого роста в основном достаются тем, кто находится на вершине пирамиды доходов. После десятилетий стагнации или даже падения доходов у тех, кто находится ниже, неолиберализм должен быть объявлен мертвым и похороненным.
Есть как минимум три главные политические альтернативы, которые соперничают за то, чтобы прийти на смену неолиберализму: национализм крайне правых, реформизм левоцентристов и прогрессивные левые (при этом правоцентристы олицетворяют собой неолиберальный провал). За исключением прогрессивных левых эти альтернативы связаны с определенной идеологией, которая уже устарела (или должна была устареть).
Например, левоцентризм представляет собой неолиберализм с человеческим лицом. Его цель – продолжить в XXI веке политику бывшего президента США Билла Клинтона и бывшего премьер-министра Великобритании Тони Блэра: проведение лишь легкой ревизии доминирующих форм финансиализации и глобализации. Тем временем правые националисты отвергают глобализацию и возлагают на мигрантов и иностранцев вину за все современные проблемы. Впрочем, как показывает президентство Дональда Трампа, они ничуть не меньше (по крайней мере, в их американском варианте) привержены идеям снижения налогов для богатых, дерегулирования, сокращения или ликвидации социальных программ.
Предлагаемые националистами и неолибералами альтернативы гарантируют дальнейшую стагнацию, неравенство, деградацию окружающей среды, политическую враждебность
Напротив, третий лагерь защищает то, что я называю прогрессивным капитализмом. Он предписывает радикально иную экономическую повестку, которая основана на четырех приоритетах. Первый приоритет – восстановить баланс между рынками, государством и гражданским обществом. Медленный рост экономки, повышение неравенства, финансовая нестабильность, деградация окружающей среды – все это проблемы, порожденные рынком, и поэтому рынок не может преодолеть их самостоятельно (и не преодолеет). Правительства обязаны ограничивать и направлять рынки с помощью регулирования – экологического, медицинского, норм безопасности труда и так далее. Задача правительства заключается также в том, чтобы делать то, что рынки не могут или не будут делать, например, активно инвестировать в фундаментальные исследования, в технологии, в образование и здоровье граждан.
Второй приоритет – признать, что «богатство наций» является результатом научных исследований (изучения мира вокруг нас) и социальной организации, позволяющей большим группам людей работать вместе ради общего блага. Рынки по-прежнему должны играть важную роль, помогая такому социальному сотрудничеству, но они будут служить этой цели лишь при условии, если они управляются на основе принципов верховенства закона и подчинены демократическому контролю. В противном случае частные лица получают возможность богатеть путем эксплуатации других, извлекая богатство благодаря рентной деятельности, а не создавая богатство с помощью подлинной изобретательности. Многие из сегодняшних богачей выбрали путь эксплуатации, чтобы стать тем, кем они стали. Им очень на руку политика Трампа, стимулирующая погоню за рентой и одновременно разрушающая базовые источники создания богатства. Прогрессивный капитализм стремится делать нечто прямо противоположное.
И здесь мы подходим к третьему приоритету: решение обостряющейся проблемы концентрации рыночной силы. Доминирующие компании пользуются своим информационным преимуществом, покупают потенциальных конкурентов, создают барьеры для выхода на рынок; и это дает им возможность получать огромную ренту в ущерб всем остальным. Увеличение рыночной силы корпораций вкупе с уменьшением переговорной силы работников во многом является причиной такого высокого уровня неравенства и таких вялых темпов роста экономики. Если правительство не начнет играть более активную роль, чем ему предписывается неолиберализмом, тогда эти проблемы, скорее всего, серьезно усугубятся из-за прогресса в области роботизации и искусственного интеллекта.
Четвертый ключевой элемент прогрессивной повести – разорвать связь между экономической силой и политическим влиянием. Экономическая сила и политическое влияние взаимно усиливают и самовоспроизводят друг друга, особенно в тех странах, где, как в США, богачи и корпорации могут тратить деньги на выборы без ограничений. США все ближе подходят к фундаментально недемократической системе «один доллар – один голос», поэтому система сдержек и противовесов, столь необходимая для демократии, может не выдержать: не будет никакой возможности ограничить силу богачей. Это не просто моральная и политическая проблема: у стран, где уровень неравенства меньше, экономические результаты лучше. Именно поэтому реформы, соответствующие политике прогрессивного капитализма, должны начинаться с ограничения влияния денег на политику и с сокращения неравенства в уровне богатства.
Последние комментарии