Большинство наших гипотез, с которыми мы входим в 2020-е годы, окажутся неудачными (Д.Песков)

Мне бы хотелось, чтобы 2020-е годы не отличались от 2010-х так же сильно как 1990-е от 1980-х или как 2000-е от 1990-х. Но мы точно понимаем, что они будут другими. Большинство наших гипотез, с которыми мы входим в 2020-е годы, основаны на опыте 2010-х и окажутся неудачными, поэтому нам придется отказаться от многих подходов. Это осознание будет болезненным, если подходить по-честному, то есть относиться максимально критично к тому, что делают и другие, и я сам.

Перед нами стоят вопросы: чему, как и кого учить в 2020-е годы. Есть 3 аудитории:
1. Чему мы будем учить своих детей? Предполагается, что мы будем учить их самому важному и лучшему.
2. Чему учиться нам самим?
3. Чему мы должны учить других как представители системы образования, лидеры в своих областях?

Для начала немного поговорим о контексте: возьмем понятный горизонт в 100 лет и посмотрим, как менялись представления, насколько сильны наши искажения, насколько устойчивы наши ставки. Вот пример: всего 100 лет назад Силиконовая долина была местом нефтедобычи. На длинном горизонте наши основания, связанные с любыми вещами, в том числе с добычей природных ресурсов, не очень актуальны. Мы верим в базовый сценарий, что добыча ресурсов будет обеспечивать нашу жизнь, но в столетнем горизонте меняется практически все.

Мы видим две противоположные тенденции:
1. Развитие техники идет по вроде бы понятному сценарию и боевые человекоподобные роботы кажутся практически неизбежными.
2. С другой стороны, традиционные уклады могут сосуществовать с самыми передовыми достижениями науки и техники.

Многоукладность, многовариантность скорее всего останутся для нас общими в течение всего 21 века. А значит, никакая модель, с которыми мы работаем, не будет универсальной. Будут одновременно существовать разные модели и подходы к образованию. В политике прошлое остается более актуальным чем будущее. Практически все правительства мира осуществляют политику, развернутую в прошлое. Все страны мира копаются в собственном прошлом, переигрывают гражданские войны, свергают статуи и т.д.

В ближайшие десятилетия главной историей, определяющей массовое сознание, станет страх. Страх, который возникает в новых поколениях и будет тиражироваться на более взрослое поколение. Это страх потери управляемости и осознание того, что мы не просто летим на одиноком шарике во Вселенной, а стремительно его уничтожаем. И темпы уничтожения собственного жилья стали настолько быстрыми и настолько мало зависят от нас самих, что мы уже ничего не можем сделать. Это страх в сочетании с обреченностью и одновременным возложении вины на предыдущее поколение, назначение их ответственными за то, что мы сделали. Этот страх побуждает к действию.

Не технологическое развитие и цифровизация будут ключевой повесткой 2020-х. Это будет попытка понять степень ужаса, безостановочности сценария, в котором мы потеряли власть над собственной планетой. Россия до сих пор отказывалась принять неизбежность темпов изменения климата и природной среды. И это понятно, так как разрушает основания с точки зрения нашего экономического развития. Это невыгодно нашему укладу. Но это изменение неизбежно и первыми его примут наши дети. Они будут отрицать наше отрицание и воевать с нами за принятие.

Это неизбежное будущее опирается на мифологический концепт, понятный молодому поколению, которое плохо знает историю, географию, но хорошо знает комиксы. Недавно министр иностранных дел Ирана посоветовал Трампу перестать «вести себя как Танос». Так что если хотите следить за современностью, надо следить за молодежным жаргоном и визуальными мифами и паттернами.

Несколько базовых посылок, предопределяющих чему и как учить:
1. Баланс будет сдвигаться в сторону страха. Мы входим в эпоху неопределенности. Она означает крах большинства форм взаимодействия друг с другом. Также крах доверия, выраженного в стандартных формах: никого не интересуют дипломы, мало кто доверяет соглашениям, стандарты подвергаются сомнениям.
2. Первая волна цифровизации, которая связана с искусственным интеллектом (ИИ). На горизонте ближайших 10 лет ИИ не лишит работы никого. Страх потери рабочих мест ложный. К 2030 году водители продолжат водить автомобили, юристы – проверять договора. Дроны массово не полетят, беспилотные такси массово на дороги не выйдут.

2020-е годы радикально меняют спрос на образование из-за демографического тренда. Рост среднего класса в Китае и Индии удваивает новый средний класс. И его первый запрос – запрос на образование. Спрос на образование резко возрастает.

У нового среднего класса есть два главных страха помимо климатического:
1. Страх инвестиций. Раньше были стабильные финансовые инструменты, вы могли купить недвижимость, золото, валюту. Сейчас надежных инструментов сохранения сбережений на горизонте 5 лет нет.
2. Как сберегать, чтобы не остаться в старости без всего.

Решение – вы инвестируете в детей. Если они подготовлены к будущему, они обеспечат вам комфортную старость. Для этого они должны быть хорошо образованы, хорошо зарабатывать и вас любить. Финансовые инвестиции и детская педагогика – в общем-то про одно и то же.

Одна из ключевых компетенций – работа с неопределенностью. Мы как люди стремимся к уменьшению неопределённости, хотим ее снижать и знать, что будет завтра. Мы хотим иметь долгое и стабильное расписание, а не как на «Острове», но жизнь именно такая, как на «Острове».

Я хочу закончить свою лекцию одним примером. Это произошло почти 100 лет назад в 1921 году в советской России, еще разрушенной, голодной. Однажды к одному известному художнику пришли двое молодых людей и попросили написать их портреты. А он тогда был занят и рисовал Шаляпина. Он им сказал: «Почему я должен бросить портрет Шаляпина и рисовать вас?». Они ответили, что будут знаменитыми. 1921 год, два молодых человека, каждому чуть больше 20 лет в тот момент. Они его смогли переубедить, он отставил Шаляпина и взялся за их портреты. Они заплатили ему тем, что у них было. А до этого они подрабатывали на мельнице, таскали мешки с мукой. Мельник расплатился с ними мешком муки и петухом. И двое недоедающих молодых людей берут муку, петуха и относят это художнику, чтобы он нарисовал их портрет. Они в этот момент фиксируют ставку, они делают то, что называется в этой модели risk taking. Они делают командный проект с высокой вероятностью потери активов, но с долгой качественной ставкой.

Автор этой картины – Борис Кустодиев – нарисовал двух будущих лауреатов премий по физике и по химии Петра Капицу и Николая Семенова. У них в тот момент даже в 1921 году были глубокие фундаментальные знания, потому что вузы в царской России давали крутые качественные знания, они сделали высокую ставку, зафиксировали ставку. Каждый из них не был предпринимателем, но был предприимчивым. И каждый из них сделал крупные шаги в науке. Они научились сочетать глобальные и национальные ценности.

Через год Капица уехал в Англию в лабораторию Резерфорда изучать атом, а еще через десять лет вернулся в советскую Россию и встал у основ атомного проекта, во многом благодаря которому, мы сегодня существуем. Каждый из них опирался на сеть доверия в команде, с которой они занимались в науке, которая была выше национальных границ, и которая впоследствии в жизни их много раз спасала. Это уверенность в будущем как метакомпетенция.

Я уверен в одном: несмотря на то, что нам предстоят бурные 20-е, эти годы будут далеко не так тяжелы, трагичны и сложны как то, что было с нашими предками 100 лет назад. А если они справились с гораздо более сложными задачами, то, что нам остается кроме того, чтобы тоже справиться.

Добро пожаловать в 2020-е годы.

Источник

Читайте также:

Добавить комментарий